Верю в смерть после жизни.
В последнее время так много читала про вред ЖЖ, форумов и интернета (ах, по правилам - Интернета) вообще, что из чистого упрямства захотела стать тысячницей. Странное слово. Обозначает кого-то, кто выложил некий объект в Сеть, который привлек внимание более, чем тысячи других людей. Мне просто интересно, каково это – выставлять на обозрение тысячной толпы недопережеванные мысли, недопрожитый опыт, недоделанные проекты. О чем они пишут, эти тысячники? И кто те люди, которые их читают? Для меня странно иметь сто друзей «вКонтакте». У меня на основном аккаунте их сейчас четыре. При этом два – это один и тот же человек. Еще одного я никогда не видела, мы незнакомы, я просто таким образом слежу за его творчеством.
Триста друзей. Пятьсот ПЧ. Тысяча незнакомцев, которые читают твою жизнь. Странно.
Есть несколько человек, за чьими дневниками я слежу. Мне есть, что им сказать – мне вообще всегда есть, что сказать. Но мне интересна их манера думать, а не моя – комментировать. Но все-таки: следить за жизнью пятидесяти незнакомцев! Ста? Двухсот? Где предел? А вот другая крайность: не знать, что происходит с лучшей подругой. С семьей.
А теперь – совместить обе картинки. Достоверно, кстати. Портрет жизнеспособен. Можно выпускать в Сеть, пускай заведет блог. Френдов. Выучит этот диковатый новый язык.
В голове вертится кусок диалога. Персонаж «А» - пафосный молодой человек, пол неважен, возраст – примерно 15. Персонаж «Б» - постарше, чуть менее пафосен. Идет обсуждение произведения, в котором герою отказывается помочь человек, которому герой когда-то спас жизнь.
А: Как можно так легко забыть о ТАКОМ долге? Типа «Спасибо, свободен»?!
Б: Это нормальная ситуация в нашем мире. Не горячись.
А: Нормальная?! Да что за бред! Я бы никогда о таком не забыл. Я бы все для своего спасителя бы сделал. Вообще все.
Б: Спорим, нет?
А: Спорим! Как проверять будешь?
Б: Ты с мамой живешь?
А: Ну да. Тему не переводи.
Б: Я по теме. Твоя мама тебе подарила жизнь. И спасала тебя от верной смерти много раз, пока ты был маленьким. Не давала с балкона грохнуться, пальцы в розетку сунуть, тупо с голоду сдохнуть… А ты? Она тебя сколько раз просит в магазин сходить, пока ты, наконец, не оторвешься от компа? Она уже не надеется увидеть твою комнату чистой. И ты еще смеешь возмущаться, что она тебе постоянно указывает, что делать. На что мы спорили, камрад?
Триста друзей. Пятьсот ПЧ. Тысяча незнакомцев, которые читают твою жизнь. Странно.
Есть несколько человек, за чьими дневниками я слежу. Мне есть, что им сказать – мне вообще всегда есть, что сказать. Но мне интересна их манера думать, а не моя – комментировать. Но все-таки: следить за жизнью пятидесяти незнакомцев! Ста? Двухсот? Где предел? А вот другая крайность: не знать, что происходит с лучшей подругой. С семьей.
А теперь – совместить обе картинки. Достоверно, кстати. Портрет жизнеспособен. Можно выпускать в Сеть, пускай заведет блог. Френдов. Выучит этот диковатый новый язык.
В голове вертится кусок диалога. Персонаж «А» - пафосный молодой человек, пол неважен, возраст – примерно 15. Персонаж «Б» - постарше, чуть менее пафосен. Идет обсуждение произведения, в котором герою отказывается помочь человек, которому герой когда-то спас жизнь.
А: Как можно так легко забыть о ТАКОМ долге? Типа «Спасибо, свободен»?!
Б: Это нормальная ситуация в нашем мире. Не горячись.
А: Нормальная?! Да что за бред! Я бы никогда о таком не забыл. Я бы все для своего спасителя бы сделал. Вообще все.
Б: Спорим, нет?
А: Спорим! Как проверять будешь?
Б: Ты с мамой живешь?
А: Ну да. Тему не переводи.
Б: Я по теме. Твоя мама тебе подарила жизнь. И спасала тебя от верной смерти много раз, пока ты был маленьким. Не давала с балкона грохнуться, пальцы в розетку сунуть, тупо с голоду сдохнуть… А ты? Она тебя сколько раз просит в магазин сходить, пока ты, наконец, не оторвешься от компа? Она уже не надеется увидеть твою комнату чистой. И ты еще смеешь возмущаться, что она тебе постоянно указывает, что делать. На что мы спорили, камрад?
Да ладно тебе. Каждый справляется как умеет.